ванильное графоманство. Алярм, яой. -Ты впрямь считаешь, что плотный ковер из вот этой красной фигни в спальне ему понравится? - рыжий Макс сидел на полу у стенки, лениво заплетая косичку из длинных волос, наблюдая за тем, как друг медленно ощипывает алые, наверняка очень дорогие, розы.
-Мы живем у него. Должен же я чем-то отплатить.
-Деньгами, дружище, деньгами! - довольно заулыбался Макс, - только не заставляй его убираться. Какая-то странная плата получится.
-Хочешь сказать, это пустая трата денег и сил? Я читал, что женщинам нравится романтика. - Сею медленно поднял голову, взирая на своего несуразного смуглого друга. -И мне она тоже нравится.
Макс залился громким смехом, наверняка разбудившим хоть кого-нибудь в этом доме.
-То, что ты считаешь романтикой, - Макс говорил с интонациями друга, -это ваши аристократические прерассудки.
Сею мягкой поступью прошел к кровати под любопытный взгляд южанина, неся в ладонях свежевырванные лепестки.
-Ну, серьезно! Какой нормальной девушке это понравится? А уж в нашем конкретном случае от девушки тут только шмотки! По биологии - мужик мужиком. И по мозгам, вероятно, тоже.
-В последнем сомневаюсь. Вероятно, духи пошутили, дав Ей мужское тело. - Юноша поправил очки, придерживая ребро линзы большим и указательным пальцем, - А все твои восторги - всего лишь мимолетное впечатление.
Продолжив неглагодарно мучать то ли розы, то ли собственные пальцы, то ли не заточенный под происходящее мозг друга, Сею аккуратно складывал лепестки на постель. Одна к одной. Все должно лежать плотным ковром и не дожно проглядывать ни нитки ткани под ними. Макс, так и не справившись с собственным любопытством, попытался принять наиболее удачную позу своего ракурса, пока не шлепнулся головой об пол.
-Ты опять решил зубы мне заговорить, гад черноволосый? - обиженно, но весело выпалил Макс, удобнее устраиваясь на полу, -Мы отвлеклись! Вот представь, - голос понизился, глаза пошло заблестели, интонации сменились с насмешливых на вальяжные, -Ласкаешь ты нежное, столь желанное и горячо любимое тело, касаешься губами, например, ложбинки...
-Заткнись! - с неровным выдохом грубо, насколько позволяло воспитание, выпалил Сею с неким подобием стыда отмечая для себя, что начал возбуждаться.
-Да у кого-то тут разыгралось воображение! Так я еще не закончил! Ласкаешь ты, целуешь, жуешь свои красные лепесточки. - на последнюю фразу пришлось немного повысить голос, - наверняка такого же высокого во всех смыслах происхождения, как и ты! Это ж форменный канибализм!
-Затк...Замолчи, Макс, пожалуйста. И принеси мне оставшиеся цветы. - Голос стал мягким и снисходительным. Уж сделать вид этот парень всегда умел. И все велись: время от времени велся и лучший друг.
-Ты заставляешь меня подниматься. Почему самому нельзя сделать несколько шагов и взять свои розы?
-Потому, что тебе ближе. Полагаю, тебе не составит труда поднять свое тело. - Макс запрокинул голову: Сею оказался прав. До роз можно было дотянуться не поднимаясь.
-Ты что себе позволяешь?! - Голос нервно дрогнул, -Как ты посмел бросить цветы на уже уложенные лепестки?
-Саднит, между прочим. - Макс оставался стоять позади, убирая исцарапанные шипами руки к карманы.
-Саднит?! Я потратил весь вечер, чтобы создать нечто красивое, а тебе не хватило мозгов передать мне букет прямо в руки или хотя бы положить на тумбочку!
Нет ничего лучше для успокоения, чем представление мучений обидчика. Макс и представил. Представил тело друга, набитое этими чертовыми лепестками, как чучело сеном. Глотка, вспоротый живот, окровавленная белая кожа...Красный-красный-белый. Но друга бить нельзя. Этого друга. Наверняка, на коже останутся синяки и ссадины. Зачем лишние вопросы?
Южане всегда отличались темпераментом и вспыльчивостью. Этот не был исключением. Мозги редко когда поспевали за эмоциями.
Пальцы до побеления сжимают черный шелк рубашки, вдавливая владельца в шипастые стебли, спина изгибается, пытаясь избежать или хотя бы уменьшить контакт с колкой постелью, губы и брови едва подрагивают от боли. Один рывок и смена позиций. Уже два ненавидящих друг друга взгляда. Длинные белые пальцы сжимают смуглую шею. Колено на пах. Чтоб не дергался. Коснуться холодными губами горячих, чтоб остудить или согреться, или вовсе прервать исходящий из них поток злословия.
-Поднимайся. Эта постель не для тебя. - раздался привычно спокойный, но жутко бесящий голос Сею.
-А та, что для меня - тебя в ней не будет.
Макс поднялся, ведя плечми, чтобы стряхнуть налипшие лепестки. Кулаки непроизвольно сжимались. Так же непроизвольно и пошел удар в ччелюсть. Макс выдохнул - вот теперь полное облегчение. Не стоит больше находиться здесь. Возможно скоро придет благоверная женушка друга. Не Хотелось бы, да и не стоило бы сталкиваться с ним.
-Подожди... - вновь раздался голос друга, уже над ухом, холодные пальцы скользнули по спине, -На тебе еще остались лепестки.